Группу компаний наделили самостоятельным интересом // Кейс месяца по банкротству

 Кейсом марта редакция выбрала определение ВС по делу общества «Хортица». Позиция усложняет банкротное оспаривание внутригрупповых сделок. Это связано с тем, что суд при оспаривании должен изучать не только интерес должника, но и интерес группы в целом. Если сделка отвечает интересам группы (пускай и противоречит интересам конкретного должника), то оспорить ее не получится. Однако нельзя сказать, что решение получилось несбалансированным и способным породить злоупотребления — самые вредоносные сделки кредиторы должника смогут оспорить.  

 Как и дело «СкладЛогистик», которое стало кейсом прошлого месяца, дело «Хортицы» становится очередным шагом в развитии института групп компаний.

Фабула дела

Фабулу дела мы описывали здесь. Общество «Хортица» выступило поручителем и залогодателем для нескольких заемщиков банка «Югра». Все они (и заемщики, и банк, и «Хортица») входили в одну группу лиц, подконтрольную Алексею Хотину. Затем начался групповой дефолт — «Хортица» и банк обанкротились.

В деле о банкротстве «Хортицы» ее конкурсный управляющий обратился с заявлением об оспаривании договоров залога и поручительства, которые были заключены с банком. Агентство страхования вкладов (АСВ), конкурсный управляющий банка, возражало против этого.

АСВ настаивало на том, что сделки являются экономически целесообразными. Банк финансировал деятельность всех участников группы. Большинство кредитов выдавались для этих целей. Однако для соблюдения требований ЦБ банк не мог выдавать необеспеченные кредиты, поскольку уже тогда находился в сложной финансовой ситуации. Поэтому «Хортица» поручалась за других членов группы. Восстановление финансового положения банка позволило бы продолжить финансирование всей группы. Поэтому такие сделки являлись экономически целесообразными. 

Позиции нижестоящих судов

Суды трех инстанций удовлетворили заявление управляющего и признали обеспечительные сделки недействительными. Они указали, что задолженность «Хортицы» перед банком носила внутригрупповой характер. Наличие требований банка в реестре кредиторов позволяет ему контролировать банкротство должника. Банк знал о том, что сделки причиняют вред кредиторам, а также о вредоносной цели должника, поскольку является аффилированным лицом. Поэтому такие сделки причиняют вред кредиторам должника и должны быть аннулированы.

Что сказал ВС?

ВС согласился с позицией АСВ и отказал в удовлетворении требования об оспаривании сделок.

Коллегия указала, что в таких ситуациях необходимо учитывать не только интересы самого должника, но и интересы группы компаний, в которую он входит. Их реализация способствует процветанию не только всей группы, но и каждого ее участника, в том числе и того, кто пренебрег своими интересами, совершив невыгодную сделку.

В таком случае важно найти баланс между общим интересом корпоративной группы и интересами кредиторов ее участника. ВС предложил следующий вариант: нельзя квалифицировать как незаконные те действия участника группы, которые направлены на реализацию группового интереса, но не стали причиной объективного банкротства самого участника.

Например, в рассмотренном деле должник предоставлял имущество в залог и выдавал поручительства по кредитам, выданным банком. И должник, и банк, и заемщики входили в одну группу и контролировались одним лицом. Обеспечение позволяло банку кредитовать внутригрупповой бизнес без риска попасть под санкции Центробанка. ВС счел такую цель вполне допустимой в той мере, в какой подобные сделки не нарушают финансовую устойчивость должника. Размер долгов по сделкам был существенно ниже размера активов должника. Банкротство его наступило в результате не этих обеспечительных сделок, а передачи активов третьему лицу, совершенной после того, как была отозвана лицензия у банка.

Не согласилась экономическая коллегия и с позицией о том, что обеспечительные сделки были направлены на формирование подконтрольной задолженности и уменьшение числа голосов независимых кредиторов. Обычно для создания фиктивной задолженности используется формальный денежный оборот. Однако в этом деле обеспечительные сделки заключались во исполнение реальных кредитных договоров другого члена группы.

ВС также отдельно отметил, что оспаривание обеспечительных сделок будет вредить интересам вкладчиков банка, в пользу которого было выдано обеспечение. Банк не получит в конкурсную массу средства от реализации залогов и поручительства. При этом его бывший бенефициар возвратит контроль над теми предприятиями, которые ранее были приобретены на средства вкладчиков (ведь АСВ не сможет включиться в реестр к должнику, а бенефициар погасит оставшиеся требования кредиторов, как он уже делал ранее). Это, по мнению ВС, также должно учитываться при принятии решения об оспаривании обеспечительных сделок.

Почему это решение важно?

Позицию ВС можно только поддержать. Он продолжает развивать концепцию интереса группы компаний. Ранее подобный подход уже высказывался в деле «СПАР Липецка» и деле Сергея Махова. После дела «Хортицы» можно говорить о его окончательном закреплении.

Понятно, что положение одиночной компании и компании, которая является участником группы, сильно отличается. У компании-одиночки есть только один интерес — свой. Он и становится критерием оценки ее действий. Оспаривать сделки в таком случае значительно проще — если они вредоносны для компании, то останется доказать наличие умысла у самого должника на причинение вреда кредиторам и недобросовестность его контрагента, с которым такая сделка совершена.

С компанией, которая является членом группы, все значительно сложнее. Помимо собственного интереса, у такой компании есть еще и групповой. Даже если сделка нарушает интерес самой компании, это еще не означает, что она не соответствует интересам всей группы. Ограничиться только лишь проверкой вредоносности сделки для самого должника не получится — нужно анализировать и взаимодействие внутри группы.

Поэтому позиция ВС логична и вполне соответствует самой сути института группы компаний. Конечно, против нее можно было бы выдвинуть аргумент о возможном нарушении прав тех кредиторов компании, которые не рассчитывали вступать в отношения с группой в целом.

Такая проблема действительно существует. Для ее комплексного решения необходимо создать институт банкротства группы компаний, где предусмотреть различный режим удовлетворения кредиторов компании и кредиторов группы в целом. Однако пока этого не произошло, необходимо было не допустить явных злоупотреблений.

Экономической коллегии это удалось за счет создания понятного критерия для аннулирования сделок, которые совершаются во благо группы компаний. Если такие сделки привели к объективному банкротству должника, то их можно оспорить даже несмотря на то, что они совершены во благо группы.